Другой Отбор «The Selection» [СИ] - Светлана Бланкина

— Ну что ж, — растеряно, говорит Аливия, но её попытку всё уладить прерывает гвардеец, зашедший в зал, он привлёк к себе всеобщее внимание, но я так и осталась смотреть на Дэвида. Мы смотрим друг другу в глаза.

Он кротко поклоняется и быстрым шагом движется в сторону сцены.

— Мисс Лия Картер, — тяжело дыша, будто пробежав милю, говорит он. — Для вас срочное письмо.

Он подаёт мне конверт и так же быстро как появился, исчезает из виду. Спустившись со сцены, аккуратно достаю письмо. Это из дома. Что может быть такого срочного?

Это извещение, извещение о смерти.

Микрофон выпадает из моих рук и громко ударяется о пол. Все вокруг зажимают уши. Я сама стараюсь не упасть. Я срываюсь с места и бегу, как только могу в свою комнату. Нет, нет, нет, этого не могло произойти, только не с ней, только не сейчас!

Слышу, как кто-то бежит за мной. Быстро открыв дверь комнаты, беру карту и так же быстро бегу на первый этаж.

Слёзы скатываются по моим щекам так быстро, как никогда. Я ничего не вижу, мои глаза запеленали слёзы. Добежав до телефона, набираю номер и жду. Ожидание самое ужасное в мире чувство. Секунды длятся вечность. Слышу, как возле меня кто-то останавливается и тяжело дышит.

— Лия! Что случилось? Что с тобой? — Это Алекс.

— Нет, нет, нет, этого не может быть, это неправда, — всё шепчу я одни и те же слова, просто сходя с ума от этих вечных гудков.

— Ало? — Уставший голос отца привёл меня в чувства.

— Пап! — Протянула я. — Это не правда, скажи, что это не правда! — Боль просто ломает кости, одну за другой.

— Милая, — слышу я поникший папин голос. Нет! Скатываюсь по стене и тяну за собой провод телефона. — Возвращайся домой, нужно попрощаться с сестрой.

Необязательно падать в воду, чтобы почувствовать, что тонешь, правда? Мне кажется я тону, тону в собственных слезах. Тону в словах, что только что услышала и прочитала. Тону во всей лжи, которую успела услышат за всю свою жизнь. Тону в обещаниях.

Крепко сжимаю письмо, которое разбило меня, испортило мне всю жизнь, которое убило меня. Чувствую чьё-то прикосновение. Алекс пытается поднять меня, но я тут же отпрянула от него, поспешно вытирая слёзы, которые, кажется, никогда не кончатся.

Я ненавижу плакать перед людьми. Это как будто ты казалась сильным человеком и вела себя так, будто ничто не может причинить тебе боль, а когда ты плачешь, все те стены, которые ты выстроила, просто рассыпаются, как будто они ничто.

Он забирает у меня письмо и его глаза тут же меняют своё выражение.

— Мне жаль, — говорит он и хочет меня обнять, но я тут же срываюсь с места и бегу к себе, закрывая рот рукой.

За мной всё ещё бегут. Забежав в комнату, медленно скатываюсь по двери и снова погружаюсь в слёзы. Слышу голоса за дверью и шаги. Я не понимаю, что они говорят, я не хочу понимать. Поднимаю голову и смотрю на своё отражение в зеркале, но я не вижу ничего кроме фотографий, которые делают ещё больнее. Снимаю одну туфлю и в ярости кидаю в зеркало. Появляется трещины в самом углу. Но почему, почему? Она ведь так молода! Бог не дурак, раз забрал её. Он всегда забирает лучших. А Джеймс, что будет с ним, их свадьба? Я слышу голоса, будто голоса из воспоминаний. Я не знаю кто я теперь без неё. Я просто чувствую себя пустой и бессмысленной. Меня здесь больше нет, и я не знаю, куда я ушла.

Глава 30

Она всегда была рядом

Моральная боль гораздо сильнее, чем физическая. Физическую боль ты можешь заглушить болеутоляющим, но психическая боль будет медленно поедать тебя изнутри, пытаясь обратить тебя в монстра, которого ты боялся в детстве. Близкие тебе люди уходят, оставляя после себя пустоту. Они забираю с собой часть тебя.

Солнце уже поднялось над горизонтом и освещает всё вокруг. За ночь я так и не сомкнула глаз, я так и сижу на одном месте, не двигаясь, не думая. Слёзы медленно скатывались по моим щекам, пока окончательно не закончились. Я ничего не чувствую. Кроме боли, которая, кажется, никогда не пройдёт. Алекс долго сидел в коридоре у моей двери и разговаривал со мной, будто знал, что я его слышу. Он говорил, что нужно бороться с этим, что боль уйдёт и станет легче, но откуда ему знать? Твоя боль — это лишь твоя боль, и сколько бы окружающие не твердили, как глубоко они тебе сочувствуют, … никто из них, не почувствует и половины того, что чувствуешь ты. Я молчала, я не хочу говорить. Сижу здесь в этом идиотском платье и с отвращением смотрю на себя в зеркало. Мне всё неприятно здесь, даже я сама.

Дверь балкона резко открывается порывом ветра и комнату пробуждает холодный зимний воздух. Он будто ударяет мне в голову и заставляет очнуться. Поднимаюсь на ноги и, взяв стул, подпираю им дверь. Не хочу никого видеть.

Стоя под холодными струями воды, осознаю, что горячие слёзы снова медленно скатываются по моим щекам. Взяв из гардеробной чёрное платье-карандаш по колено и надев его, я подошла к зеркалу. Опухшее лицо, красные глаза. Трясущимися руками расчесала волосы и сделала низкий хвостик. Кольцо. Вспомнив про кольцо сестры, я снова забежала в гардеробную и в ужасе стала искать его по всем маленьким выдвижным ящичкам с украшениями. Наконец, найдя кольцо, я надела его и я, будто почувствовала её присутствие. Будто, она рядом и говорит, что всё будет хорошо.

Взяв с собой чёрное пальто, подхожу к зеркалу и, смахнув слёзы под глазами, надеваю чёрные очки. Иду к двери и, отодвинув стул, выхожу из комнаты. Я не нанесла ни капли макияжа, не стала скрывать мешки под глазами и опухшее лицо от слёз. Возможно, я последний раз была в той комнате и возможно последний раз иду по этим коридорам. Сейчас должно быть завтрак, в коридорах лишь гвардейцы и слуги. Они коса на меня смотрят, пытаясь сделать лицо сожаления. Они здороваются со мной, но я просто прохожу мимо.

Как только я спустилась на первый этаж, двери обеденной открылись и от туда стали выходить девушки. Николь хотела подойти ко мне, но Кейси придержала её за руку, та лишь виновато посмотрела на меня